Отдых в Японии: Нагасаки, город — историческое наследие и культурные события
С городом Нагасаки, расположенным в самой западной части острова Кюсю на берегу Восточно-Китайского моря, связано открытие Японии европейцами и закрытие ее столетие спустя, а также история христианства в стране. До прибытия европейцев на острова в середине XVI в. Нагасаки был маленькой рыбацкой деревушкой. Своим названием он обязан феодалу по имени Котаро Нагасаки, получившему окрестные земли в награду за верную службу сёгунам из рода Минамото в конце XII в.
Первыми в Японию в 1542 г. попали португальские моряки, высадившиеся на лежащем к югу от Кюсю островке Танэгасима. Именно там японцы познакомились с огнестрельным оружием, сыгравшим серьезную, хоть и не решающую, роль в битвах за объединение страны. Долгие годы ружья, производство которых японцы сумели быстро наладить, носили название «танэгасима». Европейские моряки, как это было и в других странах, проложили путь торговцам и миссионерам.
Прибывший по благословению папы римского иезуит Франциск Ксавье начал проповедь христианства, что было воспринято местными жителями вполне благожелательно. По-видимому, сыграла роль их традиционная веротерпимость. Привлекали японцев и внимание христианства к нуждам человека, проповедь равенства, новизна обрядов, одежды, символики. Миссионеры открывали не только церкви, но и школы, что увеличивало притягательность новой религии. Для феодалов контакты с европейцами открывали возможность получения современного по тем временам оружия и ведения выгодной торговли. Поэтому они в первую очередь и обращались в христианство, а религия властителей становилась в определенной степени обязательной и для простолюдинов.
Боровшийся с всевластием буддийских монастырей военный правитель Нобунага Ода поддержал миссионеров, дав им разрешение на проповедь католицизма. Занятый объединением страны, Хидэёси Тоётоми, сменивший Нобунагу, относился к религии достаточно безразлично. Он разрешил построить церковь вблизи своего замка в Осаке и терпел христиан даже среди своих приближенных. Дальнейший указ против христиан был направлен на возвращение контроля над Нагасаки, к этому времени практически управлявшимся иезуитами и японскими христианами. Не в последнюю очередь запрет на проповедь христианства был связан и с тем, что европейцы развернули в Нагасаки привычную для них работорговлю, чего до этого времени абсолютно не знали японцы.
Гонения распространялись в основном на португальцев, пытавшихся с помощью религии монополизировать торговлю с Японией. К испанцам и появившимся в начале XVII в. англичанам и голландцам отношение было довольно терпимым, но недолго. Кульминацией борьбы с католицизмом явилось подавление восстания христиан — крестьян и самураев в 1637—1638 гг. в местечке Симабара недалеко от Нагасаки не без помощи корабельной артиллерии протестантов-голландцев. Было вырезано около 40 тыс. японских католиков.
В полукилометре от нынешней станции Симабара стоит замок, где разыгрались трагические финальные сцены восстания. Он был построен в 1625 г. и реконструирован в 1964 г. Войска сёгуната осаждали его в течение трех месяцев, и после успешного штурма почти все измученные голодом защитники были убиты. Оставшихся в живых распяли на крестах вдоль дороги, идущей из замка.
С верхнего этажа этого замка, ныне превращенного в музей, открывается прекрасный вид на залив Арикэ. Весь полуостров Симвбара входит в один из красивейших национальных парков Японии - Ундээн-Амакуса. В музее атрибуты японского христианства мирно соседствуют с самурайским оружием и доспехами. В восточной части замка — музей скульптуры Сэйбо Китамуры, автора памятника жертвам атомной бомбардировки Нагасаки. В западной части — музей деревянных кукол кокэси. Около 150 лет тому назад их начали делать в богатой лесами северной части Хонсю. У кукол удлиненное цилиндрическое туловище без рук и ног и большая круглая голова. Чаще всего фигурка вытачивается из единого куска дерева, но некоторые состоят из двух частей. Игрушки предназначались для детей и по форме напоминали встречающиеся в древних погребальных курганах цилиндрические культовые фигурки ханива. Первые куклы раскрашивались только в черный и красный цвета. Со временем они стали ярче и красочнее, и каждый мастер выбирал свой собственный стиль их украшения. Сегодня многие кокэси делают на фабриках, но наиболее ценимы авторские экземпляры с подписью или печатью художника.
Рядом с замком стоят два самурайских дома, чье внутреннее убранство хорошо передает быт средневековой Японии. Суровость обстановки, лишенной каких-либо предметов роскоши, свидетельствует, что дома принадлежали не слишком богатым представителям военного сословия.
Несмотря на запрещение исповедовать новую религию и жестокие преследования христиан, в Японии остались люди, не изменившие своей вере. Когда в Нагасаки в 1863 г. была построена католическая церковь для иностранцев, группа японцев, увидев крест и статую девы Марии, призналась священнику, что в городе и вокруг него живут тысячи людей, тайно исповедующих христианскую веру своих предков. Однако, они, по-видимому, переоценили веротерпимость сёгуната, незамедлительно арестовавшего более 4 тыс. нагасакских христиан и потребовавшего их отречения. Лишь после падения сёгуната в 1868 г. христианство было легализовано.
Раз в год голландцы отправлялись с подарками из Нагасаки в Эдо, где они униженно благодарили сёгуна за разрешение оставаться в Японии. По описанию Кемпфера, сопровождавшего голландцев в столицу в 90-х годах XVII в., во время аудиенции сёгун приказывал прибывшим «плясать, подпрыгивать, изображать пьяных, говорить на ломаном японском языке, читать по-голландски, рисовать, петь». Не исключено, что сцены пребывания Гулливера при дворе великанов в Бробдингнеге навеяны описанием Кемпфером тех унижений, которым подвергались голландцы в Эдо. Но для Ост-Индской компании прибыль была выше чувства человеческого достоинства. Когда в 1804 г. в Нагасаки прибыла русская миссия Крузенштерна, японцы так и не смогли заставить русских вести себя на манер голландцев. Зато, по словам американского исследователя Японии Д.Кина, «голландцы могли справедливо возразить, что русские и уехали с пустыми руками».
В начале XVIII в. были смягчены запреты на ввоз книг (до этого были запрещены даже китайские книги, где имелось хотя бы малейшее упоминание о христианстве или просто фигурировало слово «бог»), и европейская научная мысль начинает постепенно проникать в Японию. В середине века в Нагасаки появляются переводы голландских книг по медицине, географии, ботанике и другим отраслям естественных наук. Поскольку европейские знания приходили в страну на голландском языке, их стали так и называть «голландские знания» (рангаку).
В память о пребывании голландцев в Нагасаки в марте 1992 г. на небольшом острове в заливе Омура между Нагасаки и Сасэбо был построен голландский город Хаус-тен-бош (Дом в лесу), представляющий собой кусочек Европы, перенесенный в Японию. Японцы начали строить тематический город-парк в 1968 г. на площади в 150 га. Первоначально было построено 250 домов, в части которых разместились гостиницы, магазины, музеи и выставки, а другие были сданы под жилье. Затем были добавлены еще три тысячи домов для 30 тыс. японцев. Хаус-тен-бош не является «слепком» какого-либо конкретного голландского города. Здесь можно найти копию знаменитой гостиницы «Европа» в Амстердаме, городскую ратушу XVI в. из Гуды, дворец королевы Беатрикс Тенбош, в честь которого и назван город, и даже здание Ост-Индской компании в Батавии. Перед домами раскинулись ковры тюльпанов, а для полноты ощущения посещения Голландии построены три мельницы и прорыты 6 километров каналов.
Нагасаки часто называют самым европейским городом в стране. В южной его части, в районе Оура-Тэнсюдо, неподалеку от Дэдзимы, располагается своеобразный заповедник западной архитектуры — Оранда-дзака (Голландский склон). Пожалуй, самой главной его достопримечательностью является резиденция Гловера, которую часто называют «домиком мадам Баттерфляй», связывая историю жившего здесь богатого английского купца Томаса Гловера с судьбой героини новеллы Дж.Лонга «Мадам Баттерфляй». По ее мотивам Дж.Пуччини написал знаменитую оперу «Чио-Чио-сан».
Дом был построен в 60-х годах прошлого века японскими мастерами по проекту английского архитектора и стал одним из первых сооружений европейского стиля в стране. Это прекрасная вилла, построенная в форме цветка клевера. Ее окружает великолепный сад, где стоит отлитая в бронзе фигура японки в кимоно, которая указывает прижавшемуся к ней мальчику на морские просторы. Ее поза передает глубокую тоску. Большинство туристов считает, что это памятник Чио-Чио-сан, хотя на самом деле изображена японская певица Тамаки Миура, прославившаяся исполнением главной партии в опере Пуччини.
Внутри дома сохранена обстановка, документы и фотографии той эпохи. Хозяин дома — торговец и инженер Томас Гловер, приехавший в Японию в 1859 г., прожил здесь долгие годы. Он не имел никакого отношения к романтической истории любви гейши и офицера американского флота Пинкертона, но много сделал для внедрения в стране европейских достижений. Гловера считают одним из основателей гигантских верфей компании «Мицубиси» в Нагасаки, монетного двора в Осаке и инициатором многих других полезных нововведений из Европы. За это он был награжден одним из высших орденов Японии.
Нагасаки испытал на себе не только европейское, но и китайское влияние. В центре города до сих пор сохранился китайский квартал Синти. В отличие от голландцев, приезжавших в Японию лишь на время работы, китайцы, как правило, приезжали навсегда, перенося на новую родину свою культуру и быт. Синти до сих пор остается своеобразным китайским анклавом в Японии. С 1686 г., когда по приказу сёгуна все китайцы были переселены в один район, и до 1868 г. китайский квартал был отделен от остальной части Нагасаки глухим забором. Поэтому Синти удалось сохранить поистине неповторимую специфику. Особый колорит этому району придает множество ресторанов и закусочных с наиболее богатым в Японии выбором китайских блюд. Кулинарный символ Нагасаки — мясной суп с овощами — тямпон, прославил рестораны Синти на всю Японию.
После открытия Японии частыми гостями в Нагасаки стали русские корабли. Моряки облюбовали место на окраине города у подножия горы Инаса, где находилось российское консульство, несколько русских ресторанов и даже гостиница «Нева», содержавшаяся японской супружеской парой исключительно для русских моряков. Долгие годы это место называли «Русская деревня», а окрестные жители понимали некоторые русские слова.
В Нагасаки обитали и русские военнопленные после войны 1904—1905 гг. Некоторые из них были похоронены здесь же на кладбище для иностранцев, открытом еще в 1649 г. по специальному повелению сёгуна. Несмотря на все сложности отношений между Россией и Японией, весь век могилы содержатся в идеальном порядке. Дорожки всегда расчищены, деревья подстрижены, а в День поминовения усопших бонзы читают сутры над могилами русских моряков. Когда время стерло на некоторых могилах надписи, японский предприниматель М.Судзукава и русский писатель В.Гузанов составили опись русских захоронений и издали на двух языках мемориальную книгу с двумя эпиграфами, которыми стали слова А.С.Пушкина: «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» и слова японского ученого Натио Нитобэ: «любовь к местам, где погребены кости наших предков».
С Русской деревней связана история еще одной Чио-Чио-сан, полюбившей мичмана российского флота. Прибывший в 1891 г. в Нагасаки на фрегате «Память Азова» сын великого русского химика Владимир Менделеев по существовавшему тогда обычаю подписал с хозяйкой чайного домика брачный контракт на время стоянки корабля. Временная жена Тако полюбила русского офицера, но корабль через некоторое время покинул бухту. Родилась дочь, узнавшая от матери, что ее отец — русский офицер. Только в 1899 г., когда «Память Азова» вновь появился на рейде Нагасаки, мать и дочь узнали, что Владимира уже давно нет в живых. Русские флотские офицеры сочувственно относились к русской Чио-Чио-сан и как могли помогали ей.
9 августа 1945 г. на Нагасаки была сброшена атомная бомба, унесшая жизни 150 тыс. человек. Эпицентр взрыва пришелся на северную часть, где стояла построенная в 1913 г. католическая церковь. На этом месте теперь разбит Парк Мира, в центре которого на высоком постаменте установлена колоссальная фигура сидящего полуобнаженного мужчины. Правая рука его поднята вверх, как бы указывая на падающую бомбу, а левая простерта горизонтально и символизирует мир и прощение.